блестящего пламени. О’Брайен взмахнул рукой; камень вернулся на место.

— Видишь, они способны превращать энергию в материю. Вполне логично, если забыть о косных научных догмах. Все вещество создано из энергии. Просто она заключена в нем в виде определенных узоров… определенных матриц. Но внутри атома — каркаса материи — нет ничего, кроме энергии. Эти кристаллы создают узоры из фундаментальной энергии.

Арнсен покачал головой:

— Я не понимаю.

Голос О’Брайена стал сильнее и глубже.

— Давным-давно… очень давно, в другой галактике, за сотни световых лет отсюда существовала цивилизация, намного превосходящая нашу. Дейрдре — дитя той расы. Она была… могущественной. Достигла нашего уровня развития и поднялась неизмеримо выше. И машины стали не нужны. Вместо них раса создала кристаллы — супермашины, суперроботов, в которых были заключены невероятные силы. Они удовлетворяли все потребности расы Дейрдре.

— И что было дальше?

— Этот астероид — не из нашего семейства планет. Он из другой системы, из соседней галактики. Думаю, его занесло сюда случайно. Я толком не знаю, как так вышло. Наверное, он попал в гравитационное поле кометы или бродячей планеты и та выдернула его в космос. В конце концов он оказался на этой орбите. Дейрдре все равно. Ее разум отличается от нашего. Кристаллы удовлетворяют все ее потребности — создают воздух, дают пищу и воду. Все, что она пожелает.

— Как давно это происходит? — спросил Арнсен.

— Возможно, с начала времен, — тихо произнес О’Брайен. — Полагаю, Дейрдре бессмертна. По меньшей мере богиня. Помнишь кристалл, который я нашел в метеорите?

— Да. Я помню.

— Он прибыл отсюда. Это один из слуг Дейрдре. Каким-то образом он потерялся… заплутал. На него налипла космическая пыль, пока он кружил вокруг Солнца… возможно, тысячи лет. Атомы железа. По крайней мере, это был метеорит с кристаллом внутри. Он упал на Землю, я нашел его, и он захотел вернуться домой, к Дейрдре. Он сказал мне об этом. Я чувствовал его мысли. Он притянул меня сюда, Стив…

Арнсен поежился:

— Поверить не могу. И эта девушка — не человек.

— Ты смотрел ей в глаза?

— Нет…

— Не человек. Богиня.

К Арнсену пришла новая мысль.

— А где Текс Гастингс? Здесь?

— Я его не видел, — ответил О’Брайен. — Не знаю, где он.

— Ясно. Чем ты занимался?

— Она привела меня сюда. Кристаллы заботятся обо мне. А Дейрдре…

Он встал.

— Она зовет меня. Подожди, Стив… я вернусь.

Арнсен протянул руку, чтобы удержать его; тщетно. О’Брайен прошел сквозь проем и был таков. Кристаллы, около десятка, метнулись ему вслед.

Арнсен отправился за ним, отказываясь признавать, что ему тоже хочется еще раз взглянуть на девушку. Он шел по коридору по пятам за О’Брайеном, пока юноша не пропал из виду. Арнсен ускорил шаг. Он остановился на пороге пещеры, где до самого потолка вздымалась огненная колонна.

В первый раз ему показалось, что она грохочет. Но нет… пламя било вверх в полной тишине, дрожа и раскачиваясь от распиравшей его силы. Стены были усеяны пляшущими камнями, которые наблюдали. Теперь Арнсен видел, что некоторые из них — тускло-серые, неподвижные и мертвые. Они были рассеяны среди прочих, и их были тысячи.

О’Брайен шел вперед… и внезапно перед Арнсеном возникла Цирцея. Она стояла к нему спиной, камни нежно льнули к ней. Цирцея подняла руки, и О’Брайен повернулся.

На его лице было написано томительное желание. Девушка не шевелилась, и О’Брайен шагнул в кольцо ее рук.

Ее движение было таким стремительным, что Арнсен осознал его, когда было уже слишком поздно. Тонкие руки высвободились; Цирцея отступила на шаг… и толкнула О’Брайена к огненной колонне!

Он споткнулся, потеряв равновесие, и кристаллы сорвались с тела Цирцеи, перестав быть облачением. Они давили на О’Брайена, толкали его, напирали, теснили. Арнсен закричал и бросился вперед…

О’Брайен покачнулся, его охватило пламя. Затем он исчез в мощном потоке.

В тот же миг с дальней стены сорвался мертвый серый камень, бросился к огненной колонне, влетел прямо в ее сверкающее сердце и исчез.

Колонна осела, запульсировала… и снова зарокотала, бесшумный поток забил вверх. Из глубин колонны вылетел преображенный камень.

Чувствующий, сияющий, переливающийся мириадами оттенков, он полетел к Цирцее. Искрясь от радости, он ласково завис рядом с ней.

Он был живым!

Арнсен закричал и бросился вперед. Цирцея повернулась к нему. Ее глаза по-прежнему были скрыты; ее лицо было отрешенно прекрасным и нечеловеческим.

Кристалл метнулся к Арнсену и лег в протянутую ладонь. Волна безумной радости вырвалась из него и затопила разум Арнсена.

Это был Дуг… это был Дуг! Арнсен замер, его подташнивало от ужаса, а мысли разумного кристалла лились в его голову.

— Се… серый кристалл.

Язык Арнсена еле ворочался. Он поднял взгляд на серые кристаллы, что висели среди сверкающих.

— Машины, Стив, — его пронзила мысль разумного существа, которое он держал в руке. — Роботы, лишенные энергии. Лишь одно может их оживить: жизненная сила. Огненная колонна делает это путем атомной трансмутации. Это не земная технология, она создана в другой галактике. Там у расы Дейрдре были рабы для оживления кристаллов…

— Дуг… Она убила тебя…

— Я не мертв. Я жив, Стив, живее, чем когда-либо. Все кристаллы — марсиане, венериане, существа из других систем и галактик, которые сели на этот астероид. Дейрдре забрала их себе. Как Гастингса. Как меня. Теперь мы служим ей…

Камень вырвался из рук Арнсена, метнулся обратно к Цирцее, коснулся ее губ, погладил по волосам. Другие камни, мириады камней, танцевали вокруг девушки, подобно влюбленным эльфам.

Арнсен стоял на месте, пытаясь справиться с тошнотой. Теперь он понимал. Хитроумные кристаллические машины были слишком сложными, чтобы работать без жизненной энергии. Цирцея забирала разум живых существ и заключала в кремниевые робоформы.

Они были не против. Они были рады служить.

— Будь ты проклята! — пробормотал Арнсен, шагнул вперед и сжал кулаки. Пальцы ныли от желания сдавить тонкую шею девушки и переломить, резко и жестоко, как соломинку.

Ее ресницы взметнулись. Ее глаза взглянули в его глаза.

Они были черными, как космос, в их глубине мерцали звезды. Нечеловеческие глаза.

Теперь Арнсен знал, почему О’Брайен спросил, смотрел ли он Дейрдре в глаза. Они были ее тайной и силой. Человеческого облика было недостаточно, чтобы очаровать и поработить обитателей сотен миров. Из глаз Цирцеи смотрело нечто совершенно чуждое, сжигающее душу.

Сквозь темные окна ее глаз Арнсен узрел Извне. Он увидел бездну между звездами, но больше не боялся ее. Потому что Цирцея была богиней.

Она была выше всего человеческого. Огромная пропасть лежала между ней и людьми, бесчисленные витки эволюции и